ИСТОРИЯ ВИНА

Прошлый раз мы с вами беседовали о винах Андалусии: щедрых и леденящих сухих «Мансанильях» из винограда «Паломино Фино», сложных и выдержанных нектарах сорта «Педро Хименес». Эти вина, наравне с португальскими «Мадерами», африканскими винами «Констанции» с Мыса Доброй Надежды, сицилийскими «Марсалами» и кипрскими «Коммандариями», – настоящие легенды, в которых слышны отголоски древней истории тех времен, когда лучшие сухие и сладкие вина производились в землях, называемых Средиземноморьем, границы которого простирались настолько далеко, насколько способны были заплывать отважные финикийские моряки.

Вина Средиземноморья

И в будни, и в праздники, на греческих симпозиумах в Афинах, и в лучших винных кантинах Рима и, чуть позднее, на знаменитых толедских вилах кастильских дворян, и по всей северной Европе знали и покупали вина именно из Средиземноморья. Эти плотные, концентрированные, выдержанные вина – настоящее воплощение южного стиля: щедрые, с глубокими ароматами и многослойными вкусами, закодированными в напитке.

Им приписывали лечебные свойства, их брали на борт мореплаватели, чтобы избежать болезней. В семнадцатом веке, если хотели похвалить вино, его сравнивали с персидскими или итальянскими винами, особенно выделяя вина из Малаги и Аликанте. Однако, сегодня мы живем совсем в другом мире. В мире, где вином не просто наслаждаются, – его изучают и «познают».

«Французский заговор»

Несколько тысячелетий вся мировая история творилась вокруг Средиземноморья. Восток, античная Греция, Рим, «золотой век» Испании – здесь развивались самые богатые и влиятельные цивилизации. Торговые семьи выходцев с Востока – ливийцы и евреи, с берегов Африки – наследники несметных богатств Карфагена, генуэзские купцы и торговцы Севильи владели миром, точнее делили эту власть с аристократией.

В мире еды и вина трудолюбивые и хитроумные французы развернулись по полной, да так, что в течении ста пятидесяти лет, в мире ресторанов и вина не существовало никаких авторитетов, кроме французов. Шеф-поваром ресторана мог быть только французский шеф, а лучшие вина могли быть сделаны только во Франции. И это в стране, где природа позволяет только раз в три года (винные критики со «злым языком» говорят – раз в пять лет) собирать отличный урожай, в остальные года – средний, а то и провальный.

Однако, французы, нация хитрецов и заговорщиков, все недостатки и трудности оборачивали себе на пользу:

• Нет урожаев? – объявим это нормой!

• Удачный год – представим редкостью, за которой будут гоняться коллекционеры, соответственно цену на него поднимем в разы.

• В плохом климате не выживают сорта винограда? – ничего страшного, представим «живучий» каберне совиньон самым главным и лучшим сортом планеты.

• Вина получаются слегка «жидковатыми»? – ни беда, заставим потребителя активнее «внюхиваться» и искать «сложные», едва уловимые ароматы. А щедрые, мощные и яркие вина Юга объявим «новосветскими» и грубым! Просто убийственная ирония – говорить так о древнем стиле.

• Ну, а южным и древним сортам винограда, таким как шираз, монастрель, гарнача и сенсо – подыщем генетических французских родителей, гордо объявив их происхождение французским, забыв, что их предки прибыли на кораблях с Востока и Юга.

К слову, кто бы мог представить, что однажды, весь мир на планете, в один день будет покупать и пить только одно вино!? – да это какой-то массовый гипноз. Однако именно это и происходит в новогоднюю ночь.

Дошло до того, что наблюдательный журналист Бьянка Боснер, в своей книге «Винный сноб», справедливо иронизирует над тем, что цены на винтажное шампанское стали настолько заоблачными, что даже в школах сомелье, его давно никто не пробует. Мы покупаем вино по цене более двухсот евро практически «вслепую». Это уже не бизнес, а религия! Покупатель верит на слово продавцу, который тоже никогда не пробовал то, что продает. Это, как если бы литературный критик объявил чью-то книгу «романом века», даже не открывая ее.

Конечно, находятся журналисты и виноделы, которым монополия Франции не кажется справедливой, но воевать со сплоченной командой «атлантического блока» не просто и уж точно не выгодно. Показательна история с виноградниками Туниса и Алжира, когда Алжир являлся французской колонией. Франция, считая территорию своей, активно развивала виноделие – направила туда пятьдесят тысяч (!!!) своих виноделов, «сынов Франции», и добилась того, что Алжир стал пятым в мире производителем вина, причем качественного. Но как только страна стала независимой, французы жестко и эффективно, в считаные годы добились того, что виноделие Алжира практически оказалось уничтоженным, а репутация алжирского вина опустилась ниже плинтуса.

Однажды попробовав «правильную» ледяную «Мансанилью», вы никогда не будете повторять за теми критиками, которые пишут, что херес отдает бензином.

Хотя бы раз открыв бутылку старого, темно-коричневого «Москателя» из Аликанте или Андалусии с тонами кожи, фиников и южного зноя, вы больше не будете слушать тех, кто называет москатель – простоватым вином. Да кто вообще решил, что Юг не может делать вина в «тонком» и «сложном» стиле?

В Андалусии и побережье Леванта (Испания), сегодня идет настоящая революция в плане качества вин и растет популярность древнего, южного стиля, с учетом новых требований мягкости, зрелости и тонкости. Пока все это великолепие доступно, начиная от 5 евро за бутылку. Да, этот стиль и эти вина сегодня не на вершине мировой славы, а скажем так, – в андеграунде. Вокруг этих вин нет особой шумихи.